Jaroslav Plesl

В Праге, 1952 год. Карел Новак, 27 лет, бегает по булыжникам Вышеграда каждый рассвет в кедах на резиновой подошве. За ним следит тренер Йозеф Ворачек — бывший сапожник с блокнотом, где вместо схем — зарисовки кроссовок. «Ты жрешь картошку, как будто завтра войны не будет», — бросает Карел в раздевалке, вытирая лицо газетной бумагой. Ворачек молча сует ему банку шпината из немецкого пайка: