Edilson Silva

В припортовом районе Сантуса Карлос, худощавый грузчик с татуировкой ягуара на предплечье, находит в ящике с бананами потрёпанный блокнот. Записи указывают на схему перевозки контрабанды через местный рыбный рынок, где его сестра, Лучия, торгует жареной пираньей. «Ты что, совсем рехнулся?» — хрипит она, разбивая лёд для холодильника, когда Карлос предлагает проверить складские контейнеры за церковью Носса-Сеньора-да-Витория. Параллельно в Сан-Паулу мажористый Рикардо, сын владельца сети
Карлуш, 16 лет, в рваных кроссовках, каждый день пробирается через фавелы Рио к заброшенной церкви на холме. Его соседка Изабела, в синей повязке на волосах, ловит его у ржавого водостока: «Опять везешь еду старикам? Держи, мама испекла папайю». В сумке кроме лепешек — потрескавшийся деревянный клубок, найденный в развалинах киоска. Старик Жоаким у церкви хрипит, разглядывая артефакт: «Он из корней ягуараретамá — дерева, что росло здесь до людей». Ночью клубок оживает: из трещин выползают нити,
Рафаэл, 19 лет, каждое утро пробирается через переплетение проводов и граффити в фавелах Сан-Паулу, чтобы доставить посылки из магазина электроники своего дяди. На углу улицы Озури он сталкивается с Каролиной — девушкой в потёртой кожаной куртке, которая торгует пиратскими дисками. *«Опять везешь этот хлам?»* — смеётся она, поправляя рюкзак с наклейкой мертвой рок-группы. Рафаэл молча кивает, но замечает, как её глаза следят за полицейским патрулём у ларька с акражем. Позже, в задымлённом баре