Ли Бо-хи

Минхо, 16 лет, после школы задерживается у старого фонаря в парке «Чхонсу» — рисует в блокноте облака, которые неделю не меняют форму. На третий день замечает: алые разводы на горизонте повторяют его эскизы. «Слезать собираешься?» — стучит по мольберту Джиу, его соседка. Она вчера вытащила из чердачного хлама пленочный фотоаппарат с гравировкой «1978». На снимках — тот же парк, но деревья
Минджи, 24 года, в рваных джинсах и с термосом самодельного кофе, толкала Соён, 19, в бок локтем: «Эй, ты опять забыла ключи от кондо? Хозяин вчера орал, шо лифт сломал из-за твоих дурацких замков». Они ютились в трехкомнатной квартире возле станции Ичхон, где обои отслаивались возле вентиляции. Соён, не отрываясь от ноутбука с наклейками K-pop групп, бурчала: «Не ври, я вчера видела, как ты
Лера застопорилась у аптечной кассы, пересчитывая копейки в грязном пластиковом стаканчике. «Мия опять не вынесла мусор», — бросила она через плечо, поправляя сбившийся халат. Сестра, не отрываясь от акварельного этюда с ржавой водонапорной башней, пробурчала: «Ты же знаешь, у меня в четверг вдохновение». На кухне пахло подгоревшей гречкой и скипидаром — Мия использовала газовую плиту вместо