Джим Конрой

Марайя шагала по пыльным улицам Куала-Лумпура, сжимая в руке потёртую фотографию брата — Лукас улыбался в камеру, за спиной маячил силуэт заброшенной шахты. На рынке у лотка с сушёной рыбой старик в клетчатой рубахе пробормотал: «Твой брат... он спрашивал про старые шахты», — разворачивая лепёшку с карри. В рюкзаке у неё нашли пачку писем с пометками «Сидней» и обрывок карты, где жирный крест
Джексон вытирает стойку в баре «У Дока» на углу 5-й улицы, когда на его потрёсканный телефон приходит сообщение с незнакомого номера: *«Эвакуируй бар до 21:00. Стена рухнет»*. Он щумится, заметив трещину у пивного крана — её не было утром. Дома, в съёмной однушке с облезлыми обоями, сестра Клёр листает конспекты по хирургии и бросает: «Опять твои фейки?» — «Смотри, тут timestamp через два дня!» —
Джек Трейси, бывший пилот с татуировкой змеи на запястье, коптил дешевый кофе в тесной каюте на орбитальной станции «Гелиос-9». Его разбудил треск радиомаяка — сигнал SOS с грузового корабля «Арго». В доке, пахнущем смазкой и озоном, механик Лу, в комбинезоне с пятнами масла, бросил: «Там всё чисто, пока не сняли защиту с реактора. Кто-то специально отключил датчики». Джек, перебирая обрывки