Джоэль Боскед

В старом интернате под Валенсией пятнадцатилетняя Ния Моралес постоянно слышит скрип половиц по ночам. Ее сосед по комнате, Лукас Варгас, смеется: *«Опять твой призрак в 3:15? Может, это крысы?»* — но сам прячет под кроватью фонарь с треснувшим стеклом. На уроках географии учительница Сеньора Изарра разбирает карту Андалусии, а Ния рисует на полях тетради силуэт женщины в платье с кружевным воротником — тот же образ мелькает в окне заброшенной часовни за оградой. После ужина из холодной паэльи
В пригороде Мадрида, 17-летняя Лусия Мендес находит в подвале бабушкиного дома коробку с письмами 1970-х, адресованными её покойной матери. Соседка, пожилая Кармен, случайно обмолвилась: *«Твоя мать боялась этих конвертов… Всегда шепталась с почтальоном в синей куртке»*. Лусия подмечает, что на марках стоит печать закрытой психиатрической клиники в Толедо. Вместе с одноклассником Пабло, чей отец работает в архиве городского суда, они пробираются в заброшенное здание через тоннель, заваленный
Кармен, бухгалтер из банка на улице Гран-Виа, в пятницу спешила забрать сына Луиса из школы. У мальчика с утра свистело в груди — ингалятор лежал в рюкзаке с наклейкой «Барселона». На перекрестке возле Plaza de España ее окликнул Андрес, сосед с третьего этажа: «Слышала, метро роют рядом? Вчера в подвале трещину нашел». Дома Кармен разглядела над плитой зигзаг штукатурки, позвонила в управляющую компанию. «Ремонтники приедут завтра», — ответил автоответчик. Андрес не брал трубку. В три ночи
Представь: пыльная дорога, где-то вдали маячит знакомый силуэт родного ранчо. Сесар и Роман — эти двое, будто призраки из прошлого, бредут домой, а за плечами у них весь этот кошмар в Португалии. Ну знаешь, как бывает — вроде задумали дело, а оно в огонь да в дым. Грабеж, крики, кровь... Их ребята там остались, под чужим небом. До сих пор, бывает, просыпаюсь ночью от того, как Роман сквозь зубы шипит: «Бежим, сейчас же!» — голос сдавленный, будто сам дьявол за спиной дышит. Домой-то вернулись,