John Kviklys

Лина, пятнадцатилетняя девчонка с выгоревшими на солнце волосами, каждое утро разгружает ящики с кальмарами у причала старого порта. Её сосед Карлос, ворчливый рыбак за сорок, вечно ворчит на сломанный мотор лодки: «Опять эти проклятые волны — всю электронику разъели». В рыбной лавке тети Марты, где Лина подрабатывает после школы, пахнет льдом и водорослями. Там же крутится Мия, студентка-биолог
Лайла Моррис, 17 лет, живет с младшим братом Илаем в домике на окраине Бейкерсвилля, штат Орегон. После того, как Илай начинает просыпаться по ночам с кровоточащими царапинами на спине, Лайла находит в гараже старый диктофон отца-алкоголика. На пленке — его голос, прерываемый шипением: *«Они не ушли… под кроватью…»*. В школе одноклассник Тревор показывает Лайле фотографию заброшенной угольной
Марк вытирал ладонью конденсат с окна, пока кофе закипал в старой турке. Голос, хриплый и надтреснутый, как у дяди Вити после запоя, просочился сквозь гул холодильника: *«Опять сожжешь, как вчера. Руки-крюки»*. Пальцы непроизвольно дёрнулись — фарфоровая чашка с трещиной у ручки грохнулась на плитку. «Заткнись», — пробормотал он, подбирая осколки. В раковине зашипела подгоревшая гуща. На рубашке