Этторе Николетти

Джейкоб Басман, 27-летний инженер из Питтсбурга, чинит старый «Шевроле» в гараже на окраине города, когда его друг Марко вручает ему потёртый медный диск с выбитыми рунами. «Это не просто железка, Джейк. Там внутри что-то… живое», — бормочет Марко, нервно поправляя очки. Диск, найденный в груде металлолома за автосервисом, пульсирует тёплым светом, оставляя на ладонях следы, похожие на ожоги.
Лука, в рваной кожаной куртке, каждое утро проверяет контрабандные сигареты в подвале своего деда под пиццерией «Солнце». София, с татуировкой ласточки на шее, торгует на рынке Порто-Нуово, прикарманивая мелочь из кошельков туристов: «Слепые, как голуби», — бросает она, пересчитывая купюры. Марко, бывший мотогонщик, чинит старый «Пиаджо» в гараже, заваленном запчастями и пустыми бутылками от
Клаудио, фотограф с потрёпанным кожаным рюкзаком, вечно опаздывает на семейные ужины. Его жена Анджела, корпящая над эскизами платьев в мастерской за вокзалом, бросает в трубку: «Ты хоть помнишь, как Лука выглядит? Он второй день с температурой». На столе в их квартире возле Порта-Венециа — остывший осьминожек в лимонном соусе, детские карандаши в стакане из-под нутеллы. Сын-подросток Марко