Миодраг Крстович

Милош, детектив из белградского участка на улице Князя Милоша, находит в кармане убитой девушки смятый листок с номером, начинающимся на +49. Его напарник Дарко, вытирая пот со лба, бросает: «Опять эта хрень с Берлином… Там же следы Шипки три года назад оборвались». В архивах пахнет плесенью — Милош перебирает дела о пропавших женщинах, пока за окном маршрутки гудят в пробке у моста Газела. В Берлине, на вокзале Фридрихштрассе, информатор в рваной куртке сует ему конверт с фотографиями: «Твой
В Белграде Милан, бывший солдат с шрамом на левой руке, ищет младшего брата Марко, пропавшего после стычки с контрабандистами у моста через Саву. На рынке Каленич он сталкивается с Еленой, медсестрой из больницы на Булеваре освобождения, которая передает ему потрёпанный блокнот: «Твой брат оставил это в палате. Там цифры — 44.812, 20.459. Это не координаты». Милан замечает, что чернила на последней странице выцвели от дождя, пахнет йодом и дешёвым табаком. Позже в кафе «Златибор» официант
О, этот фильм! Помню, как впервые наткнулся на него поздно вечером – кажется, дождь стучал в окно, а я листал старые кассеты у деда. И вот… зацепило так, что аж дыхание перехватывало. Там же всё – эта гулкая тишина перед взрывом, взгляды героев, будто ножами режущие экран. Атмосфера такая плотная, что кожей чувствуешь: вот-вот что-то сорвётся с цепи. Знаешь, самое безумное? Даже не спецэффекты (их там, кажись, и нет вовсе), а то, как люди в кадре живут. Сцены с диалогами у вагонных окон – будто