Йен Барнс

В рыбацкой деревне под Сен-Мало Марин, 27 лет, с обветренными руками от постоянной возни с сетями, спорит с братом Лукасом на причале: «Ты видел, сколько пластика в улове вчера? Не рыбу ловим, а мусор». Лукас, затягиваясь сигаретой, бросает в воду окурок: «Квоты не выполним — кредит за лодку не выплатим». На следующее утро Марин находит мертвого тюленя с полиэтиленом в пасти, фотографирует и выкладывает в местный чат. К полудню у мэрии собираются два десятка рыбаков с плакатами «Океан не
Знаешь, такое место, где вчерашний день стирается как надоедливый след мела на доске? Вот тут именно так. Завтрашнее утро? Даже не смеют шептать о нем — вдруг сглазят. Живут одним днем, точнее, одной ночью, потому что рассвета многие просто… не доживают. Представляешь? А еще эти улицы — они как живой организм, который дышит страхом. Тут не полицейские свистки гудят, а смех маньяков разливается из подворотен. Они тут, понимаешь, *закон*. Не какие-то там бюргеры в мундирах, а те, у кого руки в