Гури Альфи

Лиора, 17 лет, втирает крем в ладонь, где с прошлой недели пульсирует черное пятно размером с монету. Работа в кафе *Эшель* на улице Алхариф в Тель-Авиве усложнилась: пятно жжет, когда она держит поднос. «Ты опять пролила латте», — бросает Мира, ее подруга-бариста, указывая на лужу у столика №4. Вечером, за мусорными баками во дворе дома на Флорентине, Лиора замечает, как пятно расширяется,
Йонатан, с потёртым рюкзаком за плечом, торопливо сворачивает в переулок за рынком Кармель, пряча от палящего солнца коробку с контрабандными сигаретами. Лиора в мятом халате поверх джинс стоит у киоска с фалафелем, прикрывая его спиной: *«Если Шмулик опять полезет с проверкой, скажи, что я в синагоге. Он вчера уронил кошерное вино на новые кроссовки — пусть сам разгребает»*. По вечерам они
Знаешь, есть такие истории, которые цепляют за живое? Вот, например, в этом старом каббалистическом городе Цфат — месте, где воздух пропитан мистикой и строгими правилами, — разворачивается драма, от которой сердце то замирает, то колотится как бешеное. Наоми, дочь местного раввина, втихаря борется со своей судьбой: она готова на всё, лишь бы не надевать свадебное платье. Учеба для неё — как