Moustafa Dennawi

В Сидней, в район Рокс, вернулся Джек Торн после восьми лет службы в армии. Отец, Эдмунд, оставил ему бар «Грива» с протекающей крышей и долгами перед братьями Карверами — Виктором и Дэймоном, которые требуют продать помещение под их ночной клуб. За стойкой бара Джек находит старую фотографию: он, десятилетний, с отцом и Линой Марлоу, соседской девочкой, которая теперь лечит животных в клинике на Дарлинг-стрит. «Эдмунд молчал о деньгах, а теперь я тут копаюсь в его хламе», — бросает Джек,
Джейк, 17 лет, каждое утро бежит через промзону Сиднея мимо ржавых контейнеров и граффити-заборов к спортзалу «Steel Fist». Винс, его тренер, в свитере с выгоревшими локтями, ставит ему удар: «Плечо выше, а то смажешь, как в прошлый раз». В углу зала — разбитая груша, заклеенная изолентой. После тренировки Джейк протирает полотенцем пот со лба, пахнущий дешевым дезодорантом, и замечает синяк на ребрах — след от вчерашнего спарринга с Ронни, который вечно шутит: «Ты дерешься, как мой дед после
Лиам, 27 лет, в рваной кожанке, копался в старом чемодане с аудиокассетами в гараже на окраине Мельбурна. Его сестра Эмили, в очках с толстыми линзами, принесла папку с документами из городского архива: *«Тут про деда. Смотри — контракты 80-х, угольные шахты... И фото с какими-то японцами»*. На снимке — группа мужчин у заброшенного дока, в центре — их дед в шляпе с перьями какаду. Лиам нашел в чемодане ключ от склада с гравировкой *«Port Kembla, 1983»*. В порту Кембла ржавые контейнеры пахли