Джозеф Рене

Джейк Морган, семнадцатилетний парень из Чикаго, обнаруживает в старом учебнике по химии записку с вопросом *«Почему именно ты?»*, подписанную инициалами *R.K.*. Он вспоминает, как на прошлой неделе в кафе *«Двойной эспрессо»* его друг Лила случайно пролила латте на его ноутбук, повторяя: *«Ты точно не обычный заучка, в тебе что-то… тревожное»*. Расследуя историю R.K., Джек натыкается на архив
Эмили Кларк, 17 лет, врезалась в ограждение моста Золотые Ворота на скутере, который одолжила у подруги Лизы. Через три дня она проснулась в своей комнате в районе Кастро с видом на пожарную лестницу и поняла, что может становиться другими людьми — сначала превратилась в соседа-бариста из кафе *Bean There*, когда пыталась достать упавшую за плиту ложку. «Ты пахнешь корицей и отчаянием», — сказала
Лайла Моррис, 17 лет, живет с младшим братом Илаем в домике на окраине Бейкерсвилля, штат Орегон. После того, как Илай начинает просыпаться по ночам с кровоточащими царапинами на спине, Лайла находит в гараже старый диктофон отца-алкоголика. На пленке — его голос, прерываемый шипением: *«Они не ушли… под кроватью…»*. В школе одноклассник Тревор показывает Лайле фотографию заброшенной угольной
Марк вытирал ладонью конденсат с окна, пока кофе закипал в старой турке. Голос, хриплый и надтреснутый, как у дяди Вити после запоя, просочился сквозь гул холодильника: *«Опять сожжешь, как вчера. Руки-крюки»*. Пальцы непроизвольно дёрнулись — фарфоровая чашка с трещиной у ручки грохнулась на плитку. «Заткнись», — пробормотал он, подбирая осколки. В раковине зашипела подгоревшая гуща. На рубашке