Энджи

Иван, теперь бармен в кафе у площади Майор, натыкается на Рут, которая заказывает кофе с двойной порцией сахара. «Ты же ненавидела детей», — усмехается он, вытирая пятно от эспрессо на стойке. Рут, в мятом пиджаке учителя младших классов, пожимает плечами: «Кто-то должен их спасать от тестов по биологии». За окном дождь стучит по зонтикам туристов, а на стене висит постер их старой школьной группы — Кабруно с гитарой, Олимпия в очках с толстой оправой. В углу Давид, теперь менеджер в спортивном
Хавьер, курьер с потертым рюкзаком, петляет на мопеде Vespa 1985 года по улице Толедо. В кармане — смятая пачка Ducados, в наушниках — подкаст о маркетинге, который он слушает «для саморазвития». На перекрестке у бара «Эль Сур» женщина в красном пальто — Карла — сует ему коробку, обмотанную скотчем: *«Не вздумай открывать. Через три часа — склад на Калье де лас Анимас, задние ворота»*. Он кивает, но на повороте к площади Санта-Ана коробка начинает жужжать. В подсобке своего дома, разорвав
Знаешь, есть такие истории, которые как будто подглядывают за твоими школьными годами через замочную скважину? Вот представь: несколько молодых учителей приходят в этот колледж — все такие идеалисты с тетрадками под мышкой, думают, что сейчас будут спасать мир конспектами и оценками. Ага, щас! Вместо этого они попадают в настоящий ураган из дерзких взглядов, спрятанных записок под партами и подростковых драм, которые бурлят сильнее, чем химические реакции в лаборатории. Смешно, да? Эти взрослые