Наргис Факхри

Арун, 17 лет, каждое утро просыпается под ржавый гудок генератора в палатке №12 лагеря близ Сринагара. Его мать, Шанта, разливает чай в жестяные кружки, приговаривая: «Если не успеешь на перекличку, пайку урежут». На размытой дождем дороге Раджив, сосед с обгоревшей рукой, толкает велосипед с мешками муки: «Слушай, в городском кафе ищут посудомойку. Два часа ходьбы — но ты же быстрый». Арун крадет кусок полиэтилена с разгружаемого грузовика ООН, чтобы залатать дыру в крыше, пока охранник-сикх
Аджай, парень из трущоб Мумбаи, копался в архивах городской библиотеки, разыскивая следы отца, пропавшего десять лет назад. Нашел потрепанный конверт с пометкой «Калагад» — название заброшенного района. Его подруга Прия, работавшая в чайной лавке, уговаривала бросить это: *«Твой батя сам сбежал, не лезь в старые раны»*. Но он тайком пробирался в полуразрушенные дома, где под слоем пыли находил обрывки писем на хинди с повторяющейся фразой: *«Они следят»*. Однажды возле рынка Crawford Market
Пратик, водитель потрёпанного синими сиденьями автобуса в Гоа, каждый день возит туристов от пляжа Палолем до старого рынка. Его жена Шивани, в белом халате с выцветшими манжетами, перевязывает раны пьяным рыбакам в местной клинике. Сын Акаш, 12 лет, рисует мелом на асфальте корабли, пока родители на работе. Всё рушится, когда грузовик с бракованным тормозом сбивает мальчика — врач тычет пальцем в рентгеновский снимок: *«Перелом позвоночника. Операция — пять лакхов за три дня»*. Пратик,
Раджеш, ветеран-журналист с вечными кругами под глазами, ковыряется в тостере на кухне своего старого бунгало в Бандра. Дочки Прия (14) и Рия (8) спорят из-за джема: «Ты как крыса сожрала всю клубнику!» — «Это ты вчера сандвич украла!» За столом тетя Мира, в бирюзовом сари, стучит ложкой по чашке: «До школы 20 минут — вы вообще сапоги надели?» В гостиной валяется рюкзак с торчащими листами проекта про Шиву — Прия всю ночь клеила картинки, но забыла про презентацию. Раджеш, глотая холодный чай,
Радж, 14 лет, из трущоб Дхарави в Мумбаи, тайком собирает обломки старого банджо, найденного на свалке. Отец, автомеханик Викрам, ругается: «Сколько можно ковырять этот хлам? Лучше подшивки учись чинить!» По вечерам Радж прячется за ржавым баком для воды, подбирает мелодии из фильмов Болливуда. Соседка-старуха Парвати, продающая панипури, иногда подпевает хриплым голосом. Однажды струна лопается, царапая руку, — Радж мажет ранку куркумой, обматывает тряпкой. На рынке Чор-Базар Радж сталкивается
Знакомьтесь, Сину — этот мелкий бесенок с ангельскими глазами, который умудряется устраивать хаос даже когда просто дышит. В своей деревне Ути он так всех достал, что когда объявил "Я сваливаю учиться в Бангалор!", соседи чуть праздник не устроили. Мол, наконец-то горе-изобретатель отъедет изобретать проблемы где-нибудь в другом месте! Ну, думал парень, сейчас-то жизнь начнётся: вечеринки, свобода, ну и... девочки, куда же без них. Только вот его сердце странно капризничает —
Представьте себе душный воздух Шри-Ланки, где даже пальмы словно шепчутся о подозрительных делах. Вот наш парень Викрам — офицер, которому внезапно вручают эту… ну, «повышение» — типа, «лети-ка ты в Джаффну разгребать бардак, пока наши миротворцы с позором свалили». А он, конечно, думает: «Окей, шпионские игры, круто» — ан нет! Там же не просто война, а какой-то адский коктель из предательств, где каждое рукопожатие пахнет порохом. И вот он уже не просто солдат, а какой-то пешка в этой игре,
Знаешь, такие истории всегда цепляют за живое. Представь: парень втрескался в славу как Джим Моррисон — ну, тот самый, с бешеным взглядом и гитарой наперевес. И решил, что лучший способ стать легендой — влюбить в себя эту девчонку. Типа, рок-н-ролльный маневр для биографии покруче. Ан нет — судьба-злодейка подкинула сюжет с подвохом. Он-то думал, что использует её как трамплин. А вышло... черт, вышло так, что когда весь мир уже лежал у его ног (концерты, толпы фанаток, эти дурацкие фотографы с