Виталий Вашедский

Врач Анна Семёнова из Уфы заметила странный кашель у трёх пациентов за смену. Все жаловались на температуру под 40 и кровь в мокроте. «Съездили на ту базарную улицу, где цыплят продают?» — спросила она у медбрата Ильдара, пока чистила стетоскоп спиртовой салфеткой. В приёмном покое пахло хлоркой и варёной гречкой из соседней столовой. К вечеру девушка-студентка из первой партии умерла — на
Настя, ветеринар из приморского посёлка Заречье, обнаружила в сарае отца проржавевший капкан со следами крови. Её отец, Николай Петрович, погиб полгода назад на охоте — официально "несчастный случай", но соседка Марфа Степановна шептала за чаем с брусничным вареньем: *"Он с Глебом Семёнычем из-за участка у горы Соколиной спорил…"*. В клинике, где Настя лечила дворнягу с
Кирилл, рыжий паренёк в потёртой куртке, копался в гараже отца, когда нашёл старые карманные часы с треснутым стеклом. Вместо стрелок — символы зодиака. Щёлкнул механизм — очутился в Городе Времени, где небо переливается как радужное масло. Там столкнулся с Машей, которая чинила велосипед с шестерёнками от будильника, и Гошей, вечно тыкающим в планшет с треснутым экраном. "Опять намудрил с
Вот, попробую пересказать своими словами, как будто за чашкой кофе вспоминаешь старый сюжет. Помните, как в 90-е после развала Союза всё рухнуло? Вот и эти ребята из спецслужб — тысячи офицеров — вдруг остались у разбитого корыта. Представьте: годами служишь системе, а тут тебе — или копейки в конторе получать, или... Ну, знаете, как тогда коммерсанты вертелись. Соблазн-то какой! А давление
Представьте: родная сестра уводит у вас парня — да так, что аж дух перехватывает! Ну как тут не сломаться? Галя, видимо, не из тех, кто тихо плачет в подушку. Взяла да рванула обратно в свой провинциальный городишко, вся в обиде да в адреналине. А там — о, эти местные «сливки общества» с их показным шиком! Она же как хамелеон — втерлась в доверие, улыбочки направо-налево, а сама уже сети плетет.