Мадху Шалини

Раджеш, складской рабочий из Мумбаи, рылся в коробках с просроченными медикаментами, которые начальник Амит приказал списать. В углу подвала, где пахло сыростью и гнилым картоном, он наткнулся на партию антибиотиков с истекшим сроком. «Этикетки поменяем — никто не проверит», — бросил Амит, разминая сигарету в пальцах. Раджеш молча кивнул, думая о дочери Аше, которая кашляла кровью третью неделю. Дома, за липким пластиковым столом, жена Прия, медсестра в муниципалке, кричала: «Опять рис без
Прагати, молодая женщина в поношенном сари цвета индиго, возвращается в родной городок в Раджастане после смерти отца. Ее дом — двухэтажная постройка с облупившейся охрой на стенах, резными дубовыми дверями, которые скрипят, как старые кости. В гостиной, где пахнет ладаном и пылью, она натыкается на коробку с письмами от матери, умершей при родах. "Ты должна уйти отсюда, пока не стало поздно", — пишет мать за неделю до родов. На кухне Прагати находит отцовскую трубку с остатками
Шиврати Шарма умирает при странных обстоятельствах — падает с балкона особняка в Джайпуре во время пуджи, оставив дочь Аарти в слезах. Через год ее призрак материализуется в комнате девочки, одетый в то самое красное сари с вышитыми павлинами. *"Мама, ты вернулась?"* — шепчет Аарти, касаясь холодной руки. Шиврати не говорит, но двигает предметы: открывает шкатулку с фотографиями, включает радио с песней "Chanda Chamke", заставляет качаться качели во дворе. Слуги шепчутся о
Знаешь, есть такая история про двух братьев в странном селении, где все поголовно воры. Ну прям семейное ремесло, типа как у нас бабушки варенье закрывают — только тут карманы обчищают. И вот эти два парня — ну просто противоположности! Старший, Уолтер, этакий мечтатель с душой артиста. Представляешь? Хочет на сцену, стихи читать, а у самого глаза… Ну, в общем, не судьба. Говорят, даже в зеркало толком не может смотреть — вот как его природа подвела. А младшенький, Кумбудрен, вообще огонь!