Йехуда Баркан

Таль, ортодонт сорока с лишним, каждый день ковыряется в чужих ртах, поправляя брекеты. Ее клиника на втором этаже старого здания в Тель-Авиве — желтые стены, плакат с зубастой улыбкой. Пациентка-подросток ноет: «Доктор, когда уже эти скобы снимут?» Таль ворчит: «Когда перестанешь жевать жвачку на сеансах». Вечером забегает Лирон, лучшая подруга, с бутылкой вина: «Опять одна? Давай найдешь
В приморском районе Ашкелона 19-летний механик Лиор Замир втирает пальцем ржавчину с радара, установленного на крыше пятиэтажки. Его сестра Ноа, в растянутом армейском свитере, кричит снизу: *"Опять забыл про мамин ужин? Холодильник пустой, а у тебя только эти железки в голове!"* Он спускается по пожарной лестнице, вытирая ладони о джинсы, и бросает в рюкзак перегоревший конденсатор —
Знаешь, есть такие фильмы, которые будто цепляются за душу когтями? Вот смотришь — вроде история про обычных студентов, а сердце колотится, как в клетке. Два парня, обычные ребята с лекциями в рюкзаках и мечтами о чём-то большем... Только мечты эти в Союзе 70-х пахли не свободой, а страхом. Решились на немыслимое — рвануть к солнцу, в Израиль, сквозь колючие проволоки системы. А система-то не