Леона Кавалли

Лукас, 17 лет, доставлял пиццу на потрёпанном мопеде по узким улочкам Сан-Паулу. В рюкзаке у него всегда лежала потрёртая тетрадь с адресами клиентов — «Авенда Паулиста, 203, 5-й этаж, старик Жоао заказывает *кафезиньо* без сахара». Однажды в районе Санта-Сесилия он столкнулся с Карлой — рыжеволосой художницей, разрисовывавшей граффити с попугаями на стене заброшенного кинотеатра. «Ты же знаешь,
Знаешь, как иногда кажется, что у некоторых людей жизнь — как гладкая дорожка? Вот взять эту семью Хоури — ну просто картинка из глянца! Сезар, глава семейства, рулит целой больницей, жена Пилар — у неё руки золотые, кожные болезни лечит. И вот решают они махнуть в Перу — не просто отдохнуть, а отметить крутой повод: дочка Палома, видите ли, в медицину подалася. Яблоко от яблони, да? Собрались,
Представь: 1925 год, северо-восток Бразилии. Солнце будто взбесилось — земля потрескалась, как старые губы, а люди… Люди просто не могли больше. Голод, отчаяние, и эта адская пыль, которая лезет в глаза даже сквозь закрытые веки. Вот так и потянулись караваны беженцев на юг — с котомками, где кроме горсти муки да обрывков памяти ничего не осталось. А среди них — Габриэла. Мулатка с кожей,