Майкл Вуд

Майкл пробирается через толчею рынка в Старом Дели, где торговец Амит показывает ему корзины с шафраном. «Этот сорт собирают только на рассвете, иначе аромат улетучится», — объясняет он, пересыпая нити в ладони. На заднем плане — крики разносчиков чая, запах жареных лепешек *паратха*. Позже, в деревне под Джайпуром, местная гончар Радха демонстрирует, как лепит кувшины из красной глины, смеясь над попытками Майкла повторить движения. «Ваши пальцы слишком жесткие, сахиб, тут нужно чувствовать, а
Варанаси, рассвет. Майкл стоит на гхатах, рядом пожилой брахман в дхоти разбрасывает лепестки маргозы в мутную воду Ганга. «Каждый день мы повторяем одно и то же — как река», — бормочет он, поправляя гирлянду из увядших цветов на шее у деревянного идола Шивы. В переулке за рынком пряностей Вуд заходит в мастерскую, где ремесленник с татуировкой Ганеши на плече вырезает таблички для храмовых подношений. «Мой дед делал это для англичан в 30-х, а теперь туристы покупают», — смеется он, сдувая
Знаешь, когда думаешь о древних героях, Александр Македонский — это как будто rockstar античности. Ну правда, парень в 20 с чем-то лет рванул завоёвывать мир, и у него *получилось*. Представь только: пешком, на конях, без GPS и даже нормальных карт — а его армия прошла полпланеты. Жесть, да? Иногда ловлю себя на мысли, что он был каким-то древним гением-перфекционистом. Взял всё, что знали греки о войне, и довёл до абсолюта — как будто апгрейдил старый компьютер до топовой модели. Тактика,