Юлия Григорьева

Павел Строгов, в рваном тулупе и с обмотками на сапогах, нашел в чаще подстреленную медведицу. Лапу отпилили топором — под шкурой торчал GPS-маяк. «Браконьеры. Опять их грязь», — пробормотал он, разминая замерзшие пальцы. В избушке у печки его ждала Лера в дубленке не по сезону, с трясущимися руками протянула фото: «Отец неделю назад ушел за пробами. Тут координаты его последней точки». Павел
Знаешь, эта история про Аннушку — такая, от которой и мурашки, и надежда. Представляешь: ее мать в молодости влюбилась в соседского парня, Анатолия, да так, что сердце, наверное, разрывалось. Но он ушел в армию, а она не дождалась — вышла за другого. И что? Счастья-то не случилось. Как часто бывает — торопишься, а потом всю жизнь жалеешь... Аня росла без отца — он погиб, когда она маленькой была.
Знаешь, история как будто про мою соседку — вроде все налаживается после расставания, а потом бах — и жизнь кувырком. Вот представь: развелась женщина, думала, ну наконец-то вздохнула свободно. Карьера журналистки, компромат на какого-то олигарха — она там вся такая крутая, расследование ведет, чувствует себя Шерлоком в юбке. И вроде все супер — сама себе хозяйка, новые подруги, кофе навынос
Представляешь, когда-то Костя и Оля были той самой парой, от которой все ахали — мол, идеал любви. А потом бац — разошлись, как в плохом сериале. Ну знаешь, как это бывает: Оля теперь с Ренатом, Костя — с Ритой… Казалось бы, живут себе отдельно, ан нет! Общая боль на двоих — сын Антон. Малышу всего ничего, а уже борется с чем-то страшным в крови. Сердце сжимается, когда подумаешь — такой кроха, а