Вернер Клемперер

Полковник Роберт Хоган ковырял вилкой консервированную капусту в баракe №2, пока сержант Ньюкирк шепотом докладывал о новом грузе боеприпасов на станции Хаммельбург. «Карты у Шульца за пазухой, — бросил британц, поправляя шарф поверх робы. — Ле Бо уже слизал схему патрулей». В подпольном туннеле под умывальником, пахнущем ржавой водой, радист Кинч мотал провода к самодельному передатчику. Картер, разбирая замасленные детали от немецкого грузовика, бурчал: «Эти предохранители снова подведут…»
В бараке Шталага 13 полковник Роберт Хоган ковырял отверткой в панели радиопередатчика, спрятанного за фальшивой стеной. Рядом капрал Луи Ле Бо, обмакивая сухарь в эрзац-кофе, чертил на карте маршрут патрулей: "Комендант увеличил охрану моста у Эльбского шоссе — взрывчатку придётся протаскивать через дренажную трубу". Сержант Джеймс Кинчлоу, счищая сажу с рук после работы в туннеле под печью, бросил гаечный ключ в ящик: "Картер уже нарыл три мины из старого склада — обещает не
Знаешь, история эта до сих пор мурашки по коже вызывает. Представь: главный по "окончательному решению", этот Эйхманн, после всего кошмара — бац! — и смывается в Аргентину под чужой фамилией. Жил себе тихо, работал на каком-то заводе, будто и не миллионы жизней на совести. Ну как так-то? А потом — бам! — 1960 год. Израильские агенты, как в дешёвом детективе, выслеживают его аж за океаном. Говорят, десять лет искали, а нашли случайно — дочка парня с кем-то встречалась, болтала лишнего.