Леонард Кунц

Катарина Бекер, следователь с привычкой жевать мятную жвачку, нашла в кармане убитой Сары Мерц обрывок чека из аптеки на Ораниенштрассе. Ее брат Маркус, в кожаном пиджаке с выгоревшими плечами, заметил, что в квартире пахло краской, хотя хозяйка переехала сюда два года назад — под отслоившимися обоями виднелись свежие царапины. «Кто-то искал что-то перед нами», — бросил он, разглядывая сломанный ящик комода с разбросанными носками и старыми фотографиями. Соседка Грета Шульц, перетирая
Лина, студентка-физик с привычкой жевать колпачок от ручки во время лекций, случайно оставляет потертый рюкзак с конспектами в берлинском кафе *Kaffeeblatt*. Его находит Йонас, музыкант-неудачник, подрабатывающий мойщиком посуды. Вместо тетрадей он обнаруживает черновики с формулами и рисунками часов, испещренных пометками: *"19:34 – мост Обербаум, синее пальто"*. На обратной стороне листа – адрес общаги на Шпрееинзель. "Ты либо гений, либо психопат", – бормочет он,
Лина застряла на лекции по философии в берлинском университете, когда получила смс от Юлиуса: *"Жду у того кафе с зелеными столами. Принеси свои записи по Ницше"*. Он сидел, разглядывая трещину в чашке эспрессо, когда она швырнула на стол потрёпанную тетрадь. «Ты вообще спал эту ночь?» — спросила Лина, тыча пальцем в его синяки под глазами. Юлиус, не отрываясь от конспекта, пробурчал: «Закрыл смену в пекарне в пять утра. Ханс опять заставил меня замешивать ржаное тесто — говорит, у
Лена Шульц, 28-летняя инженер с берлинского завода по сборке электровелосипедов, каждое утро брала кофе в бумажном стаканчике у киоска на углу Шпреевальдштрассе. Там же впервые столкнулась с Пьером Лефевром, 30-летним реставратором из Марселя, который приехал восстанавливать фрески в разрушенной церкви на Александерплац. Он попросил у нее сахар, но вместо слов благодарности пробормотал: *«Ваш кофе пахнет жжеными шинами… Берлин — ад для ноздрей»*. Она ответила, что его краска на рукаве похожа на