Она не такая как все, и это очевидно каждому, кто встречается с ней на границе. Её работа на таможне — это не просто проверка документов и багажа, а настоящий рентген душ, способный выявить самые потаённые страхи и желания. Её уникальный дар — чувствовать, кто пытается что-то утаить, кто врёт, а кто везёт с собой нечто большее, чем просто запрещённые предметы. Это дар, который она считает одновременно благословением и проклятием. Иногда ей хочется не знать того, что она видит в людях, ведь не
Молли, 17 лет, торопится через переулки Бандра, обходя лотки с самосой. Отец, Раджеш, ругается с клиентом в такси: «300 рупий или выходите у моста!» Дома в двухкомнатной хрущевке мать Сундари развешивает чужое белье, пахнущее дешевым порошком. Молли прячет под кровать папку с чертежами мостов — мечтает стать инженером, но документы в колледж подать не успела. В кафе «Chai Break» друг Ааруш, в потрепанной куртке с нашивкой Python, тыкает в ноутбук: «Слушай, мой стартап ищет тестера… 500 рупий в
Мариа, водитель автобуса с облупленным синим кузовом, замечает, что её дочь Тереза по ночам скрипит зубами и рисует в тетради спирали, светящиеся под лампой. «Это просто узоры», — шепчет Тереза, засовывая листы под матрас. В гараже, пахнущем машинным маслом, Мариа находит в бардачке старую фотографию мужа, исчезнувшего год назад, — на обороте тот же спиральный узор. Детектив Андерс, в помятом пиджаке, допрашивает рыбака, который клянётся, что видел в тумане у причала «движущиеся огни». На столе
Ливия, инженер-эколог из Стокгольма, переезжает с мужем Янне, архитектором, и детьми Майей и Нильсом в новый дом в пригороде. Через неделю она находит в подвале старые документы застройщика — отчеты о химических отходах под фундаментом. «Тут ртуть, свинец… мы живем на свалке», — говорит она Янне, разложив бумаги на кухонном столе. Он отмахивается: «Может, это ошибка?» Майя тем временем кашляет, а Нильс чешет руки до крови, играя в песочнице. Ливия замечает пятна на ковре в гостиной — не грязь,