Анахита Оберой

В Мумбаи 2000-х Амит Шарма, 27-летний программист из чайной лавки в Дхарави, случайно взламывает сервер крупного банка. Вместо денег он наталкивается на файлы с именами чиновников, причастных к разрушению деревни его детства в Раджастане. «Ты думал, сбежишь от прошлого? Оно тебя сожрёт», — бормочет он, закуривая дешёвые биди, пока на мониторе мелькают фото руин школы, где погибла его сестра. Амит
Ракеш Капур каждое утро выпивает чай с кардамоном на веранде своего двухэтажного дома в переулке старого Дели. Старый вентилятор скрипит, а младший сын Адитья, в мятой рубашке, пытается убедить отца продать семейный магазин тканей: *«Пап, даже клиенты спрашивают сейчас не сари, а джинсы со скидкой»*. Ракеш хмурится, поправляет очки, тычет пальцем в счеты на прилавке: *«Твой дед считал здесь
Вот живешь ты себе, пьешь кофе по утрам, а потом вдруг — бац! — встречаешь Кабира Лала. Юрист он, вроде бы, но какой там... Вечно на взводе, как спичка в грозу. Водка вместо завтрака, адреналин вместо ужина. Друзья бьются как рыба об лед — ну кто ж его остановит? А он себе, упрямый, в пропастуху несется. И тут она. Сония. Не женщина — граната без чеки. Взглядом обжигает, улыбкой режет. Кабир-то