Манфред Фрейбергер

Мужчина в помятом пиджаке просыпается на вокзале Турина с чемоданом, полным белья и газет на французском. В кармане — билет на поезд Милан—Лион, вырванная страница из блокнота с цифрами «17.30» и клочок фотографии, где женская рука держит зонт. «Энцо? Меня зовут Энцо?» — бормочет он, пытаясь вспомнить, пока медсестра в поликлинике вводит ему успокоительное. Доктор Лючия, в очках с толстыми линзами, находит в его ботинке ключ от сейфа банка BNL. «Вы три дня назад спросили, как пройти к Via
Ох, Африка... Ну разве не магнит для всех, кто мечтает вырваться из скуки? Представляешь: толпы богатеньких мечтателей срываются с насиженных мест, чтобы «поймать адреналин» под палящим солнцем. Типа, саванна вместо офиса, львиный рык вместо звонка будильника — круто же? Но вот незадача: они тут как те туристы с наклейкой «хрупко» на лбу. Прилетели, пофоткались, думают — короли сафари. Ан нет! Тут же вылезает этот гид — этакий безумный профессор в шортах, с вечно орущей обезьянкой на плече
Знаешь, иногда смотришь исторические фильмы — и волосы дыбом. Вот этот про того самого диктатора в последние дни... Ну ты понял о ком. Так вот, режиссёр там не просто хронологию гонит, а прямо в душу лезет. Апрель 45-го, всё рушится, а наш «герой» уже не орёт с трибуны, а шныряет по задворкам, как последний карманник. Смешно и жутко одновременно: мечтает сдаться союзникам, лишь бы не попасть в руки своим же — тем, кого он годами топтал. Ирония-то какая: боится не чужих солдат, а собственного
Знаешь, иногда жизнь подкидывает такие повороты, что дух захватывает. Вот представь: Италия, самый разгар войны. Грохот, грязь, страх – а между этим хаосом вдруг вспыхивает искра. Два совершенно чужих человека, Иоланда и Стельвио, будто в щели между бомбёжками умудрились найти друг друга. И не просто найти – а обрести ту самую тишину внутри, которой не хватало годами. Она – с глазами, как вспышки далёких зарниц, он – с упрямой улыбкой, которой пытался прикрыть дрожь в руках. Но война... Она