Туллио Альтамура

Родриго, бывший солдат, прячет шрам под черной маской из кожи. Каждую среду он приезжает в таверну *Ла Сомбра*, где бармен Педро передает ему письма от Изабеллы. Ее отец, старый Альваро, погиб при странных обстоятельствах — нашли с ножом в спине и пустым кошельком. *"Карлос приказал убрать его, когда тот отказался продать землю",* — шепчет Изабелла, пряча конверт в корзину с луком. Родриго проверяет кольт, чистит его тряпкой, пропитанной оливковым маслом, и уезжает на гнедом коне к
Знаешь, есть одна история, которая меня до сих пор цепляет. Девчонка, Либера — дочь ссыльного анархиста, пытается как-то устроить жизнь в этом безумном мире. Встретила парня, Матео, закройщика — вроде бы тихий, семейный мужик, мечтает о стабильности. Ну, думаешь, может, и правда получится — дом, дети, обычная жизнь? Ан нет! Страна-то вокруг горит, фашизм прёт как чума. А она ведь не из тех, кто может сидеть сложа руки. Её же кровь бурлит, понимаешь? Папины гены дают о себе знать. Но вот что
Ох, вот это история! Представь: джунгли, где каждый лист шепчет опасность, а под ногами — не земля, а живой ковёр из тайн. И среди всего этого — она. Даже не королева, а настоящий ураган в человеческом обличье! Помню, как впервые увидел эти кадры: сердце колотилось, будто сам сидишь в зарослях, а по спине мурашки бегут от каждого её взгляда. Честно, я сначала думал — ну, типичная приключенческая лента. Ан нет! Тут нет этих слащавых сцен с томными вздохами у костра. Вместо этого — свист мачете,
О, этот фильм! Знаешь, иногда попадаются такие картины, после которых ты сидишь, смотришь в потолок и думаешь: «Какого чёрта я только что посмотрел?» Вот тут как раз тот случай. Представь: солнце, Тоскана, виноградники, а под всем этим — такой накал страстей, что хоть вулкан зови. Герои будто танцуют на краю пропости, и ты вместе с ними — то замираешь, то вцепляешься в подушку. А эти диалоги! То ли итальянский темперамент, то ли режиссёр специально подсыпал перцу в сценарий. Каждая фраза — как
Представляешь, оракул как гром среди ясного неба — мол, царица Капис из Садока не видать покоя, пока не прикончат последнего отпрыска Одиссея в жертву какому-то древнему циклопу. Ну и задачка, да? А жертвой-то оказался малыш — сын царя Агисандра, которого сама Капис приказала зарубить во время набега. Жесть, конечно… Но не тут-то было! Верный слуга стащил мальчишку и смылся в горы к Мацисту — этакому суровому добряку-силачу, который тут же поклялся растить парнишку как родного. Интересно, он