Гил Офарим

В маленьком городке у подножия Шварцвальда 14-летняя Лена каждое утро таскает ведра из колодца, пока ее младший брат Юрgen ковыряет ржавым ножом в деревянном заборе. На старом складе у реки, где они нашли треснувший кувшин с водой, отливающей свинцом, Лена заметила: «Смотри, в ней пузыри, будто она дышит». В тот же вечер аптекарь Херр Мюллер, чиня очки над тетрадью с формулами, нарисовал им карту — синими чернилами помечены родники, где «вода помнит камни». За заброшенной мельницей, где ржавое
Помнишь истории про те старые штормы, от которых стынет кровь? Вот февраль 62-го в Гамбурге — именно такое. Представь: ночь, ветер воет, как раненый зверь, а Эльба — эта обычно спокойная артерия города — вдруг вздулась, рвёт волноломы будно бумагу. Всё произошло стремительно: люди ещё спали, когда лёд с водой ворвались в улицы, словно мстители. Слушай, шестиметровая стена воды — это же высота двухэтажного дома! Воображаешь, проснуться от грохота и увидеть в окно не улицу, а бурлящий коричневый