Хлоя Бертье

В старом замке с треснувшими стенами и тусклыми витражами Раммо, подросток с незавершёнными контурами рук, прячется от стражей в алых мундирах. Они патрулируют сады, где **Allduns** — совершенные обитатели с гладкой кожей и яркими одеждами — пируют под звуки расстроенного клавесина. Лола, полупрозрачная **Halfie** с выцветшими волосами, находит его в кустах шиповника: «Опять голодаешь? — бросает она, протягивая украденный хлеб с замкового стола. — **Sketchies** из руин говорят, художник бросил
Клеман торопится на тренировку по регби, забыв тетрадь с чертежами в школьной библиотеке. Алекс, раздражённо цокая языком, находит её под стулом с пятном от шоколадного круассана: «Опять твои каракули везде валяются. Думаешь, я твой уборщик?» Их маршрут домой проходит через узкие улочки 14-го округа Парижа — Алекс толкает скейт в рюкзаке, Клеман жуёт жвачку, споря о том, чей двор лучше для вечерних посиделок: бетонная площадка у гаража или скамейки у булочной *La Douceur*. Вечером Матис,
Эмиль, студент-архитектор, натыкается на дневник 1943 года в подвале кафе *La Brume*. Записи обрываются на описании подземных ходов под площадью д’Арм. "Они вернулись не теми", — строчка, обведенная синими чернилами. Софи, барменка с татуировкой жука на запястье, показывает ему сводки газет: за последний месяц исчезли трое подростков, все — после ночных прогулок у канала Шельды. "Ты веришь в призраков?" — спрашивает она, разливая кофе. Вместе они проверяют старые