Тадеуш Теодорчик

В разбомбленном районе Варшавы сержант Марек Калень в помятом мундире шарит по развалинам барака, ища свидетелей кражи меди с военного склада. Рыжий подросток Яцек, торгующий самокрутками на углу Свентояньской, шепчет: *"Там двое в кожаных куртках, грузили ящики на телегу... Спросите у Зофьи из прачечной — она всё видела"*. Зофья, стирая окровавленные бинты в корыте, бросает через плечо: *"Боюсь болтать. Приходите ночью, через чёрный ход"*. Калень оставляет на табурете пачку
Знаешь, я недавно посмотрел один фильм – такой, после которого до сих пор мурашки по коже. Там история про обычного польского интеллигента, такого же, как мы с тобой. Представляешь, он чудом выжил в Освенциме, прошел через этот ад... Месяцы за колючей проволокой, а вокруг – машина смерти, работающая как часы. Меня до сихропн колбасит от того, КАК это снято. Никакого пафоса, никаких голливудских слезливых сцен. Просто факты, но такие обжигающие, будто тебе в лицо кипятком плеснули. Кадры,