Александра Третьякова

Летом в пригороде Минска Сашка, рыжеволосый парнишка в потёртых кедах, каждый день объезжал на велике «Салют» улицу Сосновую — от старой водонапорки до магазина «Рассвет». За хлебом его посылала бабка Вера, грозя лопатой: «Сбегай, а то картошку копать заставлю!». В гараже за школой Петька, друг с разбитой губой, прятал краденые колеса, спорил: «Да я ж тебе говорю — не трогал твой «Салют», ищи у
Вера, в розовой пуховке с оторванным капюшоном, тыкает зажигалкой в прикуриватель «Жигулей». Машина встала посреди лесной дороги — бензин закончился, как всегда, у Игоря, ее парня. Он, в кожаной куртке с потрескавшимися локтями, ковыряет отверткой замок барсетки: «Слышь, там у тебя мелочь есть? Хоть на пару километров…» Заднее сиденье завалено пустыми банками «Янтаря» и кулеком с замерзшими
Вот как можно переиначить эту историю, добавив немного человеческого тепла и хаоса: Представляешь, в нашем музее Азии творится жара! Там рабочие, видимо, решили устроить экстрим-тур по запасникам — и бах! Древнюю статуэтку Тайшерского Будды чуть не вдребезги. Я бы на их месте уже искал новую работу, честно. Но самое дикое? Когда директор Спаровский (чувак, кстати, вечно в потрёпанном пиджаке