Бэйли Скойе

Лайза Морган, 27 лет, работает бариста в крошечной кофейне на углу Бродвея и 8-й улицы. Каждое утро она чистит старую кофемолку, оставляя на руках запах арабики, и спорит с коллегой Маркусом о том, кто забыл заказать овсяное молоко. В четверг, когда ливень залил витрину, к ней подошел Джейк Тернер — парень в мятой рубашке с пятном от чернил на воротнике. «Вы тоже ненавидите латте с корицей?» —
Клара, с рыжими волосами в растрепанном пучке, каждое утро замешивала тесто в пекарне *"Golden Crust"* на углу 5-й авеню и Декейтера. Ее соседка Мэй-Лин, тайванька в растянутом свитере с пятнами акварели, приходила за круассаном и ворчала: «Твой миндальный сироп слишком сладкий». В подсобке, заваленной мешками муки, Клара находила обрывки своих стихов на салфетках — строчки о разбитых
Эмили, 17 лет, вязала шарф у окна своей комнаты в старом доме на окраине Грейсвилля — городка в Онтарио, где каждый декабрь ледяные лужи на дорогах смешивались с солью. Ее отец, Джейкоб, владелец закрывающейся фабрики игрушек, спорил по телефону с мэром Томасом: «Ты знаешь, что без субсидий мы не протянем до января». Эмили подобрала оброненный им чек на 500 долларов — сумма, которой не хватало на
Сара Лундквист, бывшая медсестра из Торонто, срывается с места после того, как находит в гараже мужа, Джейкоба, окровавленный рюкзак с пачкой чужих паспортов. Она хватает десятилетнюю дочь Эмму, вырывает SIM-карту из телефона, оставляет машину на парковке у супермаркета «Метро» и садится на автобус до Садбери. Там берет имя Линда Грейс, снимает квартиру над закусочной «Блюз-бар», где теперь моет