Жан-Кентен Шатлен

Элен, бывшая журналистка из Парижа, приезжает в Монфермель после смерти отца-часовщика. В его мастерской на улице Рю-де-Лаванду она находит коробку с письмами от незнакомки по имени Софи, датированных 1997 годом. За кофе в баре «Ле Тамбурин» мэр Люк, её школьный друг, неловко шутит: «Твоя мать всё ещё хранит вишнёвое варенье в синих банках?» — пытаясь отвлечь её от расспросов о прошлом. На чердаке дома Элен обнаруживает фото: её отец стоит рядом с Софи у старой мельницы, его рука зажата в
Люсьен Моро в синем пальто с дыркой на локте торопливо закуривает «Голуаз» у метро *Бесплатно*. Он прячет под курткой конверт с бриллиантами, украденными из сейфа ювелира на рю де Риволи. Элоиза, его наводчица в кожаной куртке с выцветшим значком «PSG», щелкает жвачкой: *«Полиция перекрыла мост Сен-Мишель. Через канализацию — или сдохнем тут»*. Они бегут вдоль канала Сен-Мартен, спотыкаясь о пустые бутылки «Кроненбурга», пока мокрый мотороллер не заносит их в переулок за баром *Le Dernier
Знаешь, иногда истории цепляют не эпичными событиями, а тем, как обыденность вдруг взрывается неожиданностью. Вот представь: жара Африки, колониальная резиденция, потрескивающий вентилятор. Муж-чиновник вечно пропадает в бумагах — типичный «я же для семьи стараюсь», а его жена... Боже, она словно застывший портрет в позолоченной раме: красота, скука, бесконечные коктейли в пять вечера. Их дочь Франция — тот самый подростковый клубок противоречий — вообще нашла себе друга в лице Протея, местного