Иван Залуский

Максим, жених из Винницы, обнаружил пустую квартиру Оксаны за три дня до свадьбы. На кухонном столе лежало недописанное письмо с фразой «Прости, иначе нельзя», а на спинке стула висело платье с оторванным шлейфом. В холодильнике стоял торт «Киевский» с надкусанной розой из крема. Подруга невесты, Марина, кричала в трубку: «Она вчера говорила про старый колодец за мельницей, ты туда лазил?» По пути к реке Максим наткнулся на местную гадалку, которая пробормотала: «Искала правду в чужих карманах
В дождь на проспекте Шевченко, 14, в хрущёвке с облезлым подъездом, Игорь Семенюк тащит на пятый этаж банку краски «Серебряный лис». Ему 34, бывший художник, сейчас малярит вывески. В квартире — копоть от папирос «Прима», холст с незаконченным портретом жены Нади. Она, в халате с пятном от борща, ставит на стол холодный холодец: «Деньги опять на кисти спустил? Вчера Сашка в школе кроссовки порвал…» Игорь молчит, достаёт из кармана 200 гривен — сдачу от заказа для магазина «Весна». Через три дня
Оля приезжает к Андрею в хрущёвку на Прорезной, чтобы забрать оставшиеся вещи: коробку с книгами Сэлинджера, синюю кофту и старый фен «Ветерок». Квартира пахнет сыростью и сигаретами Marlboro — он всё ещё курит на балконе, закидывая окурки в жестяную банку из-под горошка. «Ты зачем фотки с Кари в альбоме оставил?» — Оля тычет пальцем в потрёпанную страницу, где они втроём на картошке в селе Гатном. Андрей молча перекладывает ложки в ящике стола, будто не слышит. Её сумка рвётся по пути к лифту,
В Киеве, на улице с разбитыми фонарями, Олег, водитель скорой с потёртой кожаной курткой, закуривает у гаража. Его жена Ирина в это время перевязывает рану подростку в задыхающемся от дезинфектора коридоре горбольницы. "Слушай, опять этот Шевченко с района звонил — давление скачет, а лекарств нет", — бросает Олег, затягиваясь. "Скажи, чтоб водку бросил, — отмахивается Ирина, — или пусть звонит Верещагиной — она вчера три вызова от него отменила". Они спорят о кредите за