Natalie Schneider

Холли, детектив из нью-йоркского участка в Бронксе, вечно копается в пыльных коробках с делами 90-х. Её стол завален кофейными стаканами с подсохшими помадными отпечатками, а на стене — фотографии жертв, связанные красной ниткой. Фрэнк, напарник, ворчит: «Опять ты в архивах шерстишь? Нам бы цифры проверить, а не газеты читать». Холли тычет пальцем в заметку о пропавшем подростке: «Здесь совпадение — та же родинка, что у нашей жертвы. Это не случайность». Она тайком берёт образцы с новой crime
Лейтон, в рваной куртке с выцветшим логотипом университета, копается в вентиляции третьего класса. Находит спрятанный нож — лезвие обмотано изолентой. "Следи за спиной, пока Мелани патрулирует хвост поезда", — шепчет ей Рэмс, повар с татуировкой змеи на шее. В туалете четвертого вагона пахнет ржавой водой, а на стене кто-то выцарапал: "33 дня до бунта". Паек сократили до брикета гречки и двух таблеток йода. "Этих крох хватит, чтобы сдохнуть тихо, а не грызть друг