Джавад Эзати

В маленькой деревне у подножия заснеженных гор 15-летний Али копается в старом сундуке деда. На дне — потёртая фотография: группа солдат в форме 70-х годов стоит у каменной арки с выбитыми арабскими символами. «Кто эти люди?» — Али тычет пальцем в пятнистую бумагу. Дед Махмуд, чинящий сеть для ловли форели, бросает взгляд и резко захлопывает крышку: «Игрушки мертвецов не для живых». За окном блеют овцы, а на кухне шипит самовар — запах чая смешивается с пылью. На следующий день Али пробирается
Марьям, 19 лет, тайно смешивает хну с химическими красителями в подсобке салона «Голестан» на окраине Тегерана. Её старший брат Али, таксист, застаёт её за этим занятием: *«Опять нарушаешь правила? Знаешь, что скажет отец, если узнает?»* Марьям прячет баночки под столом, вытирая пятно краски на полу тряпкой: *«Они платят в три раза больше за голубой оттенок. Нам же нужны деньги на ремонт крыши».* По вечерам она красит волосы соседским девушкам в гараже за домом, где пахнет бензином и жжёной