Владимир Рушайло

В пригороде Москвы, в пятиэтажке с облупленными подъездами, оперативник Игорь Соколов находит тело мужчины с аудиокассетой в руке. На пленке — песня с хриплым вокалом и гитарным перебором. «Опять этот блюз… Третья жертва за месяц», — бормочет Игорь, закуривая «Приму» у открытого окна. В соседней комнате журналистка Анна Мельникова листает старые газеты, натыкается на заметку о самоубийстве музыканта в 1997-м. «Ты вообще слушаешь? Все они слушали эту проклятую композицию перед смертью», — Игорь