Ваня Джоши

Ави Шарма, 19 лет, таскает ящики на фабрике в переулках Мумбаи. Его сестра Прия, в потёртом сари, протискивается в переполненном автобусе до университета — отец грозится выгнать её, если не бросит «глупости с учебой». По вечерам они сидят на крыше дома с треснувшими стенами, жуют самосу с картошкой, слушая крики уличных торговцев. «Сколько можно? — Ави тычет вилкой в пластиковую тарелку. — Папаша опять грозился фабрику продать. Денег нет, а ты тут философию учишь». Прия молчит, смотрит на
Вот как можно переосмыслить этот сюжет: Представляешь, Мукеш — парень, у которого всё рухнуло в один момент. Родителей похоронил, сестёр к деду упекли, а сам он очутился у тётки, которая только и знает, что устраивает эти бесконечные чаепития с местными сплетницами. Сидит он как-то вечером в углу, воротник рубашки до ушей поднял — лишь бы не привлекать внимания, а тут бац — Сарика. Та самая, с которой весь район шепчется. Взглядом его как обожгла — Мукеш аж под столом крошки собирать начал,