Иван Д. Лукас

Знаешь, есть одно кино, которое до сих пор меня трогает — как будто взяли древние тексты и вдохнули в них пульс. Помню, впервые увидел эти сцены: не пафосные декорации или спецэффекты, а что-то... настоящее. Типа, вот он — обычный человек в пыльной одежде, говорит о милосердии, а у тебя мурашки по коже. Странно, да? Вроде же знаешь сюжет наизусть, но когда камера ловит лица людей — рыбаков, женщин у колодца, этих скептиков в толпе — вдруг ловишь себя на мысли: «А ведь они тоже не верили
О, это же про того приколиста с телевидения, помнишь? Действие вообще в Южной Африке крутится — представь, конец 80-х, воздух прям пропитан этим напряжением перед крахом апартеида. Сам-то главгерой — харизменный спортивный болтун, который как уж на сковородке вертится: то ли карьеру спасает, то ли последние штаны проигрывает в этой телевизионной мясорубке. Честно, когда смотришь — аж зубами скрипишь от их подковёрных игр. Там каждый второй готов подсидеть, подставить, лишь бы камеру себе