В мире, где реальность переплетается с мистикой, пульсирует история, полная боли, надежды и магии. На улицах города, поглощенного жестокостью и преступностью, живет группа осиротевших детей, каждый день которых превращается в борьбу за выживание. Среди них выделяется десятилетняя девочка, чьи мечты о возвращении матери становятся опасной реальностью. Однажды она получает три загадочных мела,
Ана Паула Монтсеррат разбирает бумаги в кабинете мужа после его внезапной смерти. Запах лаванды от саше в ящиках смешивается с пылью на старых контрактах. Среди документов — письмо с адресом в районе Тепейак: *"Патрисио, она должна знать правду"*. Её сын Хуан Карлос, потягивая текилу у камина, бросает: «Сожги это. Кому нужна ещё одна претендентка на фабрики?» Сестра Мариана втирает крем
Карлос, пятнадцатилетний парень с потертым рюкзаком, каждое утро проходил мимо мескитового дерева на площади Пуэбло-Вьехо. Его кроссовки взбивали пыльцу с дорожек, смешивая ее с запахом жареных лепешек из ларька донны Росио. «Опять в библиотеку?» — кричала Мария, поправляя синюю заколку в волосах, пока разгружала ящики с чичарронами в лавке отца. Она знала — он искал записи о дереве, которое, по
Эстебан Маркес возвращается в родное село Сан-Лукас после пяти лет работы на нефтяных вышках в Техасе. В старом доме с облупившейся голубой краской находит мать с перерезанным горлом, а в сарае — отца с пулей в затылке. В кармане у отца — серебряный кулон в виде сокола, который тот всегда носил на шее. Эстебан закапывает тела, прячет кулон в потайной отсек своего пикапа Ford 1978 года и едет в
Кармен, 23 года, втирает рыбий жир в потрескавшиеся ладони перед сменой на рынке "Пуэрто-Верде" в Вальпараисо. Запах морской соли смешивается с криками торговцев: *"¡Ostras frescas, mitad de precio!"*. У причала замечает мужчину в помятом пиджаке — Рауль из Мадрида, фотограф-документалист. Он снимает ящики с морскими ежами, потом резко поворачивает камеру на нее: *"Твои
В старом районе Сан-Хуана, на втором этаже дома с треснувшими ставнями, 17-летняя Изабелла стирает в тазике школьную форму, пока её младший брат Томас чинит радио, найденное на свалке. «Если папа вернется, он опять скажет, что ты тратишь воду зря», — бормочет Томас, вытирая пот со лба. Изабелла игнорирует его, доставая из холодильника банку *адобо* — остатки вчерашнего ужина. Их мать, Кармен, с
Уго Санчез, худощавый парень с гитарой, на которой треснул гриф, таскает мешки с кукурузной мукой на фабрике дона Рикардо в пригороде Мехико. По вечерам он пробирается в бар «Ла Каскада», где ставит стул у разбитого окна и играет *корридо* про исчезнувших студентов. Однажды дон Рикардо, поправляя серебряный перстень, бросает: «Музыка не накормит, Уго. Принеси ящики со склада — или ищи другую