В центре этой захватывающей драмы – молодой египтянин, чья жизнь обрушивается после страшной утраты. Однажды он теряет своего брата в кровавом столкновении с оккупантами, и это событие становится переломным моментом, изменяющим его судьбу навсегда. С разбитым сердцем и неугасимым желанием мести, он погружается в мир опасностей и тайных заговоров, становясь беглецом и мишенью для врагов. Его
Карим, в заляпанной маслом робе, ковырялся в двигателе «Пежо» 1987 года, когда Халед принес конверт с визами. «Два месяца — и мы в Марселе, — хрипел друг, затягиваясь «Клеопартрой», — но надо еще пятьсот долларов. Твой дядя в Александрии берет груз на итальянское судно». За углом мастерской, в переулке с треснувшими фонарями, Амира спорила с отцом: «Юрфак не брошу, даже если вырежешь язык, как
Карим, 23 года, моет стаканы в кафе «Семь песков» на окраине Александрии. По вечерам замечает, что часы в зале каждый день замирают на 11:11, а тень за соседним столиком не совпадает с контурами пожилого мужчины в костюме. Надя, студентка-археолог из Каирского университета, врывается в кафе с потрескавшимся экраном телефона: «Они снова стерли все фото с раскопок. Говорят, *случайный сбой*». Карим
Лина, ливанский архитектор, заказывает эспрессо в кафе на улице Хамра в Бейруте, когда за соседним столиком египтянин Карим в потёртой кожаной куртке роняет старый ключ с надписью «Al-Mutanabbi». «Твоё?» — спрашивает он, поднимая его, но Лина достаёт из сумки идентичный. В её блокноте — наброски зданий с тем же символом, что выгравирован на ключе. Они натыкаются на эмиратку Аишу в галерее
Амир, сын каирского торговца коврами, находит в старом сундуке отца обломок фаянсового амулета с изображением слона. Он уговаривает соседку Лейлу, студентку-археолога, помочь расшифровать символы: "Посмотри, тут иероглифы смешались с греческими буквами – как в квартале Ком-эль-Декка", – проводит она пальцем по трещине. Они отправляются в Александрию, где в подвале библиотеки с липкими