В тихом уголке города, где старинные особняки хранят вековые тайны, стоит похоронное бюро Бернардо. Это место, наполненное мистикой и уважением к ушедшим, стало домом для его семьи. Приемная дочь Бернардо, Эстела, выросла здесь, окруженная тенями прошлого. С юных лет она умела видеть то, что невидимо для других — призраков, шепчущих в ветвях деревьев, и тени, скользящие по углам комнат. Это стало
Чили, 1901 год. Ветеран британской армии, американский наемник и молодой метис, по имени Сегундо, отправляются в опасное путешествие через суровые просторы Огненной Земли. Их миссия на первый взгляд кажется простой: охрана обширной территории от внешних угроз. Но по мере продвижения через дикие и нетронутые ландшафты, Сегундо начинает замечать тревожные признаки и понимает, что истинная цель их
Лукас, 17 лет, копался в моторе старого Ford Falcon в гараже отца на окраине Росарио. Вентилятор гудел, но не спасал от жары. Вошла Наталия, соседка с перекошенной помадой на губах: *«Твой старик снова просил заменить ремень ГРМ на “девятке”»*. Он вытер руки об рваную футболку, кивнул на ящик с запчастями. *«А Родриго?»* — спросил, зная, что ее брат второй месяц не платит за аренду гаража. *«В
Лукас, худой парень из Монтевидео, втирает пятно с рубашки за стойкой обменника на улице Мирамон. В кармане — ключ от сейфа, переданный аргентинцем в кожаном жакете: *«Эрих ждёт в Берлине. Не тяни — у них уже нюх на тебя»*. Через два дня Лукас сидит в автобусе до Буэнос-Айреса, жует вчерашнюю медиалуну, пока за окном мелькают фермы с чахлыми коровами. В квартире на улице Корриентес, пахнущей
В Мехико, в доме с треснувшими стенами и алтарём, заваленным пожелтевшими фотографиями, 17-летний Лукас Греко копался в коробках на чердаке. Рядом вертелась его сестра София, 14 лет, в потёртой футболке с принтом «Chivas». «Смотри, тут ключ с цифрами — 1910», — прошептала она, вытаскивая из-под старых газет железный предмет. Отец, Маркос, плотник с обожжёнными пальцами, за ужином из тамалес вдруг
Мариана, 17 лет, переезжает в особняк отца-бизнесмена в Палермо после скандального развода родителей. Её встречает сводный брат Хавьер, развалившийся на белом кожаном диване с коктейлем в руке: «Папочка купил тебе любовь? Здесь это не прокатит». На второй день она натыкается на его друзей — Софию, поправляющую макияж в зеркале лифта, и Томаса, жующего бургер за 800 песо, пока его мерсedes двойной
Лусия Моралес приезжает в Сан-Хусто с дочерью Хуаной после похорон матери. Дом с облупившейся красной крышей заставлен коробками: детские рисунки Хуаны, медицинские карты матери, пачка писем 80-х с подписью «Р.О.». «Ты даже не спросила, хочу ли я тут жить», — бросает Хуана, разбивая чашку с кленовым листом, которую бабушка всегда ставила на стол. Сосед Эстебан, ветеран с шрамом на виске, приносит
Лусия, 12 лет, в рыжем берете и поношенных кедах, каждый вечер перебегала площадь Доррего, чтобы успеть купить *medialunas* до закрытия пекарни «Ла Мимоза». В кармане куртки гремел ключ от квартиры в доме №17 по улице Сан-Хуан, где она жила с отцом-таксистом. Однажды в сумерках, прячась от стаи бродячих собак, она заметила на стене гаража с облупленной рекламой «Кока-Колы» тень, которая двигалась
Сантьяго Моралес, в заношенном пиджаке с пятном от эмпанады на лацкане, торопливо листает документы в своём офисе на улице Корриентес. За окном — глухие гудки автобусов, смешанные с криками уличного торговца: «¡Facturas recién horneadas, dos por uno!». Его клиент, владелец мясного завода Эстебан Гутьеррес, стучит пальцами по столу из некрашеного дерева: «Если закон о квотах на экспорт пройдёт, я
Камила, 24 года, протирает подоконник тряпкой, смоченной в хлорке. За окном — шум улицы Корриентес, но шторы заштопаны грубыми нитками. Луис, 17, в рваной футболке, ковыряет вилкой консервированные персики из банки. «Съешь нормально, а то опять живот заболит», — бросает Камила, не отрываясь от радио, где диктор бубнит о карантине. Мать умерла три месяца назад, оставив записку: «Не открывать окна,
Представь: отец, у которого забрали самое дорогое. Его сын погиб под колёсами машины — а тот, кто был за рулём, просто смылся в ночь. И вот этот папаша, с глазами как раскалённые угли, ломает голову: как выследить подлеца? Он готов перерыть весь город, допросить каждого свидетеля, лишь бы нащупать ниточку... А тот, кто сбежал? Да он, может, и не злодей вовсе. Просто трус, запутавшийся в себе.
Знаешь, есть такие люди, о которых даже спустя годы невозможно говорить однозначно. Вот этот парень — он будто жил на грани между святым и грешником. Представь: гений с мячом, который мог заставить стадион рыдать от восторга, а на следующий день — скандировать проклятия. Его жизнь — как тот самый момент с "рукой бога": ты вроде видишь обман, но не можешь не восхититься наглостью гения.
Представляешь, всё начинается в 95-м: два друга, Маркос и Сантьяго, рванули на фехтовальные соревнования в Марокко. Ну, типа, приключение, драйв… Ан нет! Оказалось, за их спинами — целая пропасть из семейных тайн. Папаша Маркоса, Альберто, тот ещё тип — ходит слух, что при хунте в Аргентине пытал людей. А отец Сантьяго, Орасио, как раз расследовал эти дела — исчезновения, эксперименты над