Фарид, чья репутация в мире деловых разводов была безупречна, спокойно управлял своей уникальной фирмой, специализирующейся на эффективном разрыве брачных уз. Система, которую он разработал, гарантировала его клиентам быстрый и малозатратный процесс, превращая его в надежного и востребованного эксперта. Однако спокойствие его профессиональной жизни неожиданно нарушается, когда на горизонте
Каир, район Эль-Гиза. Молодой археолог Амир, сын торговца коврами с улицы Аль-Муиз, копается в архивах заброшенного склада возле мечети Ибн Тулуна. Находит потёртый дневник с координатами — 29°58′45″N, 31°08′03″E — прямо под левой лапой Сфинкса. «Халид, глянь — тут про шахту 1925 года», — бормочет он, пересыпая песок с фотокарточки, где его дед стоит с немецким экспедитором в фесках. Вечером у
Халед эль-Саид, судмедэксперт с пятном кофе на рубашке, ковыряется в теле девушки из Эль-Мардж. Морг в Шубре — вентилятор гудит, пластик треснул. "Опять самоубийство?" — офицер Амир щурится, жуя жвачку. "Слишком чистая одежда для прыжка в воду", — бормочет Халед, вытаскивая из-под ногтей жертвы осколки синего пластика. В кармане — билет на автобус до Хелуана. Вечером он сидит
Амаль, учительница арабского в школе для девочек в Шубре, и Махмуд, прораб на стройке у Нового Каира, уже год как развелись, но всё равно делят квартиру в старом доме с треснувшими балконами. Денег на отдельное жильё нет — кредит за машину Махмуда не выплачен, а Амаль копит на операцию младшему сыну Кариму, у которого искривление позвоночника. Каждое утро начинается с перепалки: "Ты выключал
В Фивах местный инженер Сенмут, в потёртом халате и с глиняной табличкой под мышкой, спорит с фараоном Аменхотепом на стройке нового канала: «Песчаные бури снесут стены к рассвету, если не добавить смолы». Фараон, не отрываясь от карты с трещинами от вина, бросает: «Пусть рабы спят по два часа — канал будет готов к разливу Нила». Тем временем его сестра Нефертари, пряча под вуалью шрам от ожога,