В центре этой захватывающей истории — человек, который не может забыть загадочное исчезновение своей сестры, произошедшее много лет назад. Несмотря на прошедшие десятилетия, его сердце переполнено болью и жаждой ответов. Погрузившись в поиски давно утраченных улик, он оказывается втянутым в водоворот тайн и подозрений, которые ведут его вглубь мрачного прошлого его семьи и загадочного города, где
Кася, 19 лет, в джинсах с выцветшими коленями, копается в подвале родительского дома в Гдыне. Находит под грудой старых газет 80-х дневник с обгоревшим углом — записи отца о «грузе с Борнхольма», который так и не доехал до порта. За ней в пыльном гараже следит брат Мацек, чинящий «Варшаву» с проржавевшим глушителем. «Ты в курсе, что он таскал контрабанду для Сташека?» — бросает он, вытирая руки
В старом районе Варшавы, где трещины на стенах домов переплетаются с граффити, Камиль Новак, 27-летний электрик, находит в подвале своей коммуналки ржавый медальон с выгравированным орлом. В тот же вечер его соседка Оля, студентка-историк, замечает символ на кулоне за рюмкой дешёвой вишнёвки: "Это из мастерской Лешека Совицкого — ювелира, которого гестапо расстреляло в 43-м". На
В старом варшавском районе Прага, среди развалин кирпичных домов с облупленной штукатуркой, тринадцатилетний Яцек в рваной куртке собирает группу из пяти детей. Он торгуется с уличным торговцем за банку тушенки, пока его сестра Оля, пряча за пазухой украденные спички, шепчет: *"В старом бомбоубежище за вокзалом уже ждут — там сухо, но пахнет плесенью"*. Ночью они пробираются через
Варшава, промозглый рассвет. Марек, водитель фуры с потрепанными номерами, щелкает зажигалкой у склада на Праге. «Двадцать штук вперёд, остальное – при встрече», – бросает он через плечо курдскому подростку Али, прячущему паспорт с турецкой визой за подкладку куртки. В кузове, между ящиками с дешёвой электроникой, хрипит астматик Эмир – бывший учитель из Алеппо, жуёт сухие финики, чтобы заглушить
Кася, с рыжими прядями, выбивающимися из-под вязаной шапки, каждое утро толкала заклинившую дверь в панельной хрущёвке на варшавской Праге. В рюкзаке — бутерброд с паштетом в фольге, пузырёк с бензодиазепинами и потёртый блокнот, где она записывала приступы: «16:30, трамвай №17, 3 минуты, потные ладони». Бабка Зося, соседка с пятого этажа, ловила её в лифте: «Опять к психиатру бежишь? Выкинь