В послевоенной Румынии, когда мрак и хаос еще не до конца покинули улицы, в глухих горах скрываются остатки разбитых банд, мечтающих вернуть себе былое влияние. В это неспокойное время бывший комиссар полиции Михай Роман, оставивший службу ради тихой жизни, вынужден снова взять оружие в руки. Узнав о том, что преступники, которых он когда-то отправил за решетку, вновь активизировались, он решает
В старом районе Бухареста, на рынке Обор, Анна торгует вялеными сливами. Её брат, Виктор, исчез три недели назад, оставив в ящике стола билет на поезд Бухарест–Париж и ключ от квартиры в районе Пантем. «Он обещал вернуться к субботе», — бормочет она, разглядывая пятно от вина на его последнем письме. В поисках подсказок Анна пробирается в его мастерскую: среди эскизов мостов и ржавых шестерёнок
Виорика втискивает смычок в футляр, пока Серджиу стучит пальцами по столу в кафе «Энигма». «Опять опоздаешь на лекцию Попеску, — ворчит Ана, разливая чай с мятой. — Вчера он грозился выгнать тебя из оркестра». В консерваторском дворе пахнет мокрым гранитом после дождя. За стеной — гул трамвая №41, везущего студентов с улицы Липскань к общежитию на окраине. Виорика крадёт яблоко из столовой, пряча
Михай, румынский механик из промзоны Бухареста, копался в двигателе ржавой Dacia 1300, когда заметил в багажнике свёрток с потёртой картой. Рядом валялся обгоревший паспорт на имя какого-то Георге. «Чёрт, опять контрабандисты машину бросили», — проворчал он, вытирая руки об промасленную тряпку. В тот же день Лидия, болгарская студентка-археолог, в спешке толкала сумку с черепками через толпу у
Знаешь, есть такие фильмы, после которых сидишь в темноте, а в груди будто камень. Вот эта картина... Боже, даже вспоминать тяжело. Там не просто война — там люди, как марионетки, разрываются между долгом и тем, что шепчет совесть. Помнишь, как в детстве боялся темноты? Так вот, здесь эта тьма — внутри. Кадры будто выдыхают холод: ветки голых деревьев, силуэты на фоне тумана... Мурашки! А еще эти