Мира, 17 лет, копошится в подвале старого дома в Ченнаи, разгребая коробки с потрепанными сари и разбитыми глиняными горшками. Завалы накопились после смерти прабабушки, а теперь мать Сумья требует убраться перед Дивали. В груде хлама девушка натыкается на книгу в кожаном переплете с выцветшей надписью на санскрите: "Навараса". "Пап, это твои старые штуки?" — кричит она отцу Раджешу, который в соседней комнате чинит печатный станок. "Выбрось, — хрипит он, — в той
Ганеш возвращается в старый квартал Хайдарабада после смерти отца-рикшера. В кармане — смятая фотография 1995 года, где он стоит с отцом у лавки с джута-кирпичами. Мать, Шантамма, мешает рагу на керосинке: *«Братья Каматхи требуют 3 лакха за старый долг. Сказали, разбить тебе колени, если не отдашь»*. Ганеш молча закуривает биди, смотрит на треснувшую плитку в углу — там спрятаны ключи от заброшенного склада хлопка. На следующий день он договаривается с водителем грузовика Раджу: *«Перевези
Акаш Сингх, худой парень в очках с потёртой оправой, каждое утро пробирался через рынок возле станции Хаджартхар, обходя лоточников с чаем и жареными самосами. Его отец, Раджеш, чинил сандалии в киоске с выцветшим зелёным тентом, бросая сыну: «Учись, а то всю жизнь как я — в грязи ковыряться». В школе учитель математики, мистер Дубей, тыкал мелком в его тетрадь с решёнными олимпиадными задачами: «Списки? Откуда у чайного сборщика сын формулы знает?». После уроков Акаш прятался на крыше