Мира, пятнадцати лет, заметила пропажу овцы из загона за домом с покосившимися ставнями. Она побежала к брату Марко, который чинил колесо старого «Фича» у сарая, крича: «Третью неделю кормим ту волчью стаю — опять следы у ручья!» Марко вытер руки об рваную куртку, кивнул на рюкзак с капканами: «Справимся до темноты, если дождь не хлынет». По пути к лесу они обогнули валун, где местные оставляли
Знаешь, представляешь: 1940-е, Югославия в огне, а где-то там, в тылу у фашистов, засекреченный профессор Амундсен колдует над каким-то адским изобретением. Штабные ребята в Штатах аж зубами скрипят — мол, если нацисты эту штуку доработают, всем нам крышка. Ну и кому светит такая «прогулка» за линию фронта? Конечно, Роузену с Грантом — опытным ребятам, которые взрывчатку собирают быстрее, чем я
Представь — 1941 год, немцы врываются в Трепчу и хватают этот гигантский свинцовый рудник. Ну, типа, главную фишку Европы! А без него их пушки и снаряды — как без кислорода. Но тут-то и начинается самое интересное: местные шахтёры, да ещё под крылом коммунистов, сначала тихонько гадили — то трос подпилят, то вагонетку в обрыв толкнут. Понимаешь, как в школе хулиганят, только ставки-то — жизнь или
Знаешь, когда читаешь про 1943 год, кажется – ну вот, немцы уже отступают на всех фронтах, Красная Армия гонит их с востока, союзники в Африке давят… Ан нет! Гитлер, упёртый как всегда, вцепился в свою паранойю про Балканы. «Там, точно там они ударят!» – и давай гнать генералов добить югославских партизан. Мол, чтоб тылы были чистыми. А те – только-только вырвались из адского котла на Неретве,
Знаете, в 1943-м Европа буквально горела, а тут ещё Гитлер со своим планом «Вайс» — решил, что партизанское «государство» под боком терпеть нельзя. Собрали аж 18 дивизий — немцы, итальянцы, да ещё свои предатели подтянулись. Вот так и началась эта адская мясорубка на Неретве. Представьте: у партизан против каждого бойца — шесть вражеских. Шесть! А ещё 4500 раненых и тифозных в обозе, которые даже
Знаешь, есть в горах такие места, где земля будто разрывается пополам? Так вот, этот проклятый мост — он как карандашная царапина через гигантскую рану ущелья. Красивый, да. Только красота эта обманчивая — сколько судеб он уже переломил, понимаешь? Как будто сама смерть раскинула руки от края до края. А теперь представь: наши ребята из отряда — их там всего горстка, понимаешь? — должны спасти
Знаешь, история такая — вроде про войну, но больше про то, как люди внезапно меняются. Вот жила себе хорватская семья, тихо-мирно, а тут бац — берут под крыло еврейскую девчонку, спасают от нацистов. И притворяются, что это невеста их сынишки. А тот, конечно, в бешенстве: "Да вы что, мам, это же конец всему!" Ну правда, представь — его беспечная жизнь рухнула в один миг. И девушка ему