Такидзава вернулся в токийский участок после десяти лет в провинции — отца нашли мёртвым в дренажном канале с флешкой в кулаке. В отделе анализа данных, где вентилятор гудит как пчелиный рой, Саэдзима скривился, разглядывая снимки жертв: «Все трупы снимали с линий Яманотэ. Координаты совпадают с камерами частного оператора». В холодильнике за спиной засохший рис из бэнто — команда ночевала в офисе трижды за неделю. «Проверь тоннели под станцией Сибуя, — бросил Такидзава, разминая затекшую шею.
Нана, в помятом плаще и с чемоданом, обклеенным наклейками из провинции, втискивается в однокомнатную токийскую квартиру Судзу. На кухонном столе — пустые банки от энергетиков, пачка сигарет «Seven Stars», смятая школьная форма на полу. «Опять ешь лапшу из кружки?» — Нана вытряхивает из рюкзака вёдра фермерской клубники и сушёной рыбы. Судзу, не отрываясь от мобильного, бурчит: «Не лезь в мои дела», но через час крадёт кусочек омлета тамаго с её тарелки. По вечерам сёстры спят спиной к спине на