В Гданьске, в узкой квартире над столярной мастерской, братья Марек и Томаш находят среди отцовских инструментов потрескавшийся свиток с рунами. Отец, погибший месяц назад под обрушившимися лесами костела Св. Войцеха, оставил в ящике верстака не только резные деревянные кресты, но и серебряный медальон с ликом существа, напоминающего летучую мышь. «Ты вообще смотрел, что он тут собирал?» — Марек швыряет брату обгоревшую тетрадь с чертежами алтарей, где между эскизов колонн выведены формулы на
Янек, в потёртой кожаной куртке, пялится на схему «харрикейна», пока британский механик тычет пальцем в масляный фильтр. «Ты же по-ихнему шпрехаешь?» — шипит ему Тадек, вытирая тряпкой очки, заляпанные бензином. На аэродроме Нортхолт дождь барабанит по жестяным ангарам. Утром — перебранка из-за рации: поляки путают «перезагрузку» с «перегрузкой», англичанин-офицер бросает карту на стол: «Это не Познань, тут летают по приборам, а не по пьяни». В кантине Янек тычет вилкой в холодную фасоль,