Бен Дж. Уильямс

В пригороде Лондона метеоролог-стажёр Эмили Картер, разбирая данные с датчиков в душном подвале Метеобюро, замечает аномальный перепад давления над Брикстоном. Её чашка с остывшим чаем дрожит от вибрации компьютера — на экране спутника спираль из туч закручивается слишком быстро. «Смотри, это же формируется прямо над рынком», — бормочет она коллеге-технику Раджу, указывая на монитор. Тот смеётся: «Ты заждалась апокалипсиса?» Через двадцать минут град размером с куриное яйцо выбивает стёкла в
Фредди Морс, 34 года, разгружает ящики с пивом в подвале паба «Уолтерс» на окраине Бристоля. В пятницу, перед вечерним наплывом посетителей, он находит в кармане фартука смятый листок: *«Твоя очередь»*. На кухне шеф-повар Линда, закатывая тесто для пирогов, бросает: «Опять твой дед звонил. Грозился прийти с полицией, если не вернешь его часы». Фредди молча отшвыривает записку в мусорку — под слоем картонных коробок там уже пятнадцать таких же. В 21:47, когда бар заполняют местные, он замечает в
Марк, затянутый в кожаную куртку с потрепанными швами, копался в ящиках старого ангара на окраине Березанска. Он нашел папку с пометкой **«Зима 2004»** — внутри фото разбитого грузовика и распечатку звонков между номерами, которые он узнал: **Лидия Сомова**, мэр города, и его покойный отец. **«Ты вообще спал?»** — Оля, его сестра, бросила на стол банку энергетика, заметив, как он тыкался в экран телефона с трещиной. Она расшифровывала аудиозаписи с жучка из кабинета Сомовой: **«...докинуть груз
Марк Вейланд, бывший шахтер с перебитой коленкой, копался в гараже, разбирая ящики со старыми динамитами, когда его дочь Лиза притащила кусок известняка с отпечатком крыла. «Пап, это не летучая мышь», — ткнула она в трещину ножом для масла. На следующий день в заброшенной выработке шахты «Черная соль» нашли тело электрика Рикко: на спине — рваные раны, как от когтей, в кармане — мелок с надписью *С.Д.*. Шериф Картер, жуя жвачку, сказал Марку: «Угарный газ. Или крысы. Такие большие». Лиза тем
Лена чистила картошку в углу камеры, пока Глеб стучал ложкой по решётке — так он отмечал время, ведь часы сломались ещё в прошлом месяце. В тюремной прачечной Ольга находила в карманах формы обрывки карт с пометками «сектор G», но охрана только хмурилась: «Не твоё дело, девочка». По вечерам вентиляция гудела, как раненый зверь, а новичок Ярослав, бывший геолог, шептал: «Это не двигатель — буровые установки, тут под нами шахты». В столовой №3 всегда пахло пережаренным маслом, а в супе плавали
Эмили Картер, детектив из отдела по тяжким преступлениям, копается в кармане потрёпанного пальто, найденного в номере гостиницы на улице Брикстон. Внутри — клочок бумаги с координатами: 51°30'26"N, 0°07'39"W. «Это возле моста», — бормочет она, разглядывая пятно от виски на обоях. В баре на первом этаже бармен Джек, с татуировкой змеи на запястье, протирает стаканы. «Кто снимал 12-й номер в прошлую среду?» — Эмили кладёт на стойку фото пропавшего курьера. Джек пожимает
В центре — братья Андрей и Саша, живущие в засыпанном угольной пылью городке на Урале. Их отец Виктор, исчезнувший 15 лет назад, внезапно выходит из автобуса на полуразрушенной станции с потрескавшимся таймером. Андрей, старший, забирает его молча, но в машине бросает: *«Мать умерла в прошлом году. Звонила тебе до последнего»*. Виктор теребит потёртый ремень с инициалами «В.К.», не отвечая. Тем временем младший Саша в баре «Рассвет» спорит с друзьями о хоккее, пока официантка Лида шепчет:
В маленьком фьорде на западе Норвегии рыбак Торстейн Грубый, с шрамом от секиры через левый глаз, коптит треску над гнилыми досками своего дома. Три года назад ярл Харальд Серая Пальто сжег его усадьбу, убив жену и двух сыновей — трупы нашли с перерезанными горлами, но без украшений. «Твои дети плакали, когда их резали», — шепнула ему в порту старуха-торговка, сунув в руку обломок браслета с рунами клана Харальда. Торстейн разбил кувалдой собственный наковальня, собрал ржавый кинжал, спрятанный