Цао Дунь

Ли Чжоу, подросток из деревни у подножия заснеженных гор Юньнани, каждое утро таскал вёдра с водой из колодца, обмотанного старыми верёвками. Его соседка Сяо Мэй, дочь кузнеца, чинила плуги возле сарая с проржавевшей крышей. В тот день, когда они наткнулись на треснувший каменный алтарь в заброшенном храме, Ли Чжоу поскользнулся на влажном мхе: «Чёрт, тут что-то... вроде горячее?» — его ладонь
Луо Фэн, худой парень в потертой куртке, каждую среду пробирался через рынок «Золотой карп», где воняло жареной лапшой и гнилыми фруктами. Он прятал окровавленные костяшки пальцев в карманах, пока шел к больнице на окраине города. Его мать, Цуйин, лежала в палате с треснувшим пластиковым окном, отказывалась от обезболивающих: «Деньги на лекарства потратила?» — бормотала она, перебирая буддийские
Чжан Сяоцзин, в потрёпанном халате с ошейником-канангой на шее, пробирается через толпу на рынке Западных Ворот. Город гудит: торговцы с лотками жареной баранины кричат цены, дети толкаются у сладостей из кунжута. Внезапно взрыв сотрясает чайный дом «Золотой феникс» — обрушиваются балки, дым заволакивает улицу. Ли Би, помощник начальника округа в синем шёлковом ханьфу, хватает Чжана за рукав: